Регистрация Забыли пароль?
Объекты Жители Библиотека Блоги
БлогиОбщение
Tartuf
Тартюф Сусанин написал 8 августа 2009 в 21:03 [ Назад ]

"Небо упавшее на землю" Глава 1, часть 2/2

Вторая часть первой главы.
[Ссылка на первую часть: urban3p.ru/blogs/message4068]

С полминуты мы приходили в себя, постепенно трезвея и поднимаясь, пока снайпер стоя у окна кого расстреливал на улице. Потом автомат на некоторое время стих. Я присоединился к товарищу, глянул на улицу, пытаясь оценить ситуацию, и по спине побежали мурашки, сначала по одной, потом стройными колоннами. По улице бегала нечисть. Не просто бегала, а ещё и залезала на стены, стремясь к освещённым окнам. Одна такая ползла и к нашему, но короткая очередь в голову отправила человекообразное существо обратно на землю. Бросив товарищу: «Держи их», развернулся обратно в кухню и коротко рявкнул Михалычу: «К оружию!», потом осмотрелся и наконец понял, в чьей кухне мы находимся. Нырнул под раковину, и из-за мусорного ведра достал пару бутылок с зажигательной смесью. Заканчивали праздник мы у подрывника Аркадия – хорошего мужика, но помешанного на взрывоопасных веществах, за что ему и спасибо. Жаль только сейчас валялся пьяный под столом. Я запалил фитили в виде промоченных в горючке цветастых тряпок в горлышках бутылок и вернулся обратно к окну. «Справа у клумбы!» - крикнул Серёга, перекрывая стрёкот автомата и вой тварей, уже не таящих своего присутствия. Их было и без комментариев прекрасно видно – во всём доме горел свет. Существа плотной кучкой стояли около клумбы – видимо там находился, как мы говорили, «пункт управления», куда я и метнул сначала одну, потом и вторую бутылку. Загоревшаяся жидкость, жидким огнём брызнула в разные стороны и твари с диким стоном бросились врассыпную, размахивая длинным, костлявыми руками. Их тела, покрытые короткой рыжеватой шерстью прекрасно воспламенялись.
Это были «Упыри» - псевдоразумные существа, со своей иерархией, обычаями и понятиями. У них имелся вожак и несколько старейшин. Что поразительно, нападали они на людей из-за… обиды что ли? Уже с полгода, эти твари досаждали нам, примерно раз в месяц устраивая нашествия на посёлок. Когда мы впервые поймали живым одного из старейшин – определить их было легко – по серебристым подпалинам шерсти, кое что стало известно. Сначала он покрывал нас многоступенчатыми выражениями, столь причудливыми и эмоциональными, что сначала даже не признали в них наш родной мат. Упырь матерился на чём весь свет стоял, а мы в шоке это всё выслушивали. Тварь знала человеческую речь. Где-то через полчаса старейшина выдохся и оказалось, что матерный русский он знает лучше, чем обыкновенный. Но вследствие продолжительной беседы было выявлено, что они – упыри то бишь, поклялись нас изничтожить, так как являются давними потомками и детьми наших прадедов, покусившихся на упыревых женщин, много веков назад, изживая их расу со света. Мы слушали этот бред с откровенным любопытством, пытаясь угадать, какая часть услышанного является правдой. Неужели когда-то: а) они вообще были, б) их изживали и видимо не безрезультатно, перекинув в параллельное пространство, коли кто-то из них ещё остался (ну мне так думалось, Михалыч придерживался версии, что их загнали обратно в ад), в) были мужчины, которые не побрезговали этими уродами. На последнее замечание, старейшина сказал, что их предки были прекрасными и возвышенными существами, высокими, стройными, красивыми, по описанию, кстати, чем-то напоминающих эльфов, чему мы тоже подивились, но придерживаясь версии, что нам всё-таки вешают лапшу на уши. Предки эти, де были столь прекрасны, что люди были поражены и сильно завидовали, а так как по сути своей жестоки, то конечно же не обошлось без насилия. Но смешение рас ни к чему хорошему не привело, а если быть точным, то привело как раз к появлению этих «милых» существ. Когда же мы решили отпустить старейшину с пафосными словами: «Иди и расскажи своим, что мы лучше своих предков и никого обижать не будем», кинулся обратно к нам, фанатично пытаясь загрызть. Пришлось пристрелить, на душе тогда остался неприятный осадок, будто всё это правда и мы действительно виноваты.
Над посёлком стоял визг, мат, и грохот выстрелов. Раньше нападения на посёлок проходили для нас бескровно, не смотря на то, что упыри умели прекрасно лазить по вертикальным поверхностям, благодаря твёрдым когтям и сильным рукам. Но никогда раньше они не нападали в столь организованно, при том, что звука серены не было слышно, что говорит о том, что они смогли беспрепятственно пройти через кордон. На улице творилось страшное – народ в пьяном угаре, забывая об осторожности и огнестрельном оружие убивали упырей чем под руку подвернётся, не исключая этих же самых рук. Полная вакханалия и Варфаломеевская ночь.
Я смотрел на это всё и ухмылялся, всё-таки бравый у нас народ, но так или иначе, надо ему помогать, чай родной посёлок. Смотрел на разбегающиеся живые факелы, на локальные бои и на полыхающую сторожку на другом краю села. «Странно» - промолвил снайпер. Я согласно кивнул. Тварей было непривычно много – это раз, два – они действовали слишком слаженно, относительно предыдущих набегов. Если раньше нападения проводились абы как, кто где, то теперь вычленялись определённые закономерности: одни карабкались по стенам в окна, вторые, более крупные, держались около подъездов, куда их не пускали люди, третьи в странном хаотическом танце носились по всему селу, а вот четвёртые – рыже-серебристые, кучками располагались в разных частях посёлка, от них то и дело отбегали мелкие существа к «боевым отрядам». Похоже они научились координировать свои атаки, и вообще принимать тактические решения.
- Чё-то палё… ным пах… нет… – послышался из-под стола пьяный голос нашего подрывника. Мы с Серёгой переглянулись, понимающе кивнули друг другу, и когда пьяный наш товарищ выполз на карачках из под стола, снайпер аккуратно огрел его прикладом по затылку. Мужик вновь принял горизонтальное положение и признаков сознания больше не подавал. Вот и хорошо – целее будет. Мы погасили в кухне свет, чтобы за зря тварей не привлекать, быстро перенесли всех пьяноспящих в комнату, сложили за диван, задрапировали одеялом, чтобы если что не так видно было, и, вытащив из шкафа пару автоматов с обоймами побежали вниз, выбивать гадов из нашей среды обитания.
Уже внизу на лестнице мы натолкнулись на пяток упырей, видимо этот подъезд ещё никто не охранял. Выскочили прямо перед их вдавленными носами, по которым первые двое и получили прикладами, последовавшие следом пули прервали возможность этих тварей испытывать удивление. Да и что-либо вообще. Я встал на одно колено, от бедра стреляя в ближайшего упыря, который бросился вперёд, раскинув руки в разные стороны, будто хотел обнять. А поверх наших голов пронеслось две короткие очереди – снайпер поднялся на полпролёта вверх и метко сжил со света оставшихся упырей. И вот мы на улице, заняв места по бокам от входной двери. Стали методично отстреливать всех врагов подряд, которые попадались в поле зрения, предварительно сбив всех со стен.
- Надо «серых» отстреливать! – крикнул мне Серёга. Я что-то хотел ему ответить, но в это мгновение где-то на соседней улице послышался душераздирающий женский крик. Уже не сговариваясь, мы кинулись вдоль дома и за угол.
Около стены противоположного дома, окружённые двумя десятками упырей, стояла пара человек – мужик с двумя короткоствольными автоматами, расплёскивающий веерами раскалённую смерть и кричащая за его спиной молодая женщина. Твари сильней сжимали кольцо с каждым мгновением, не смотря на опасность. Подбежав и бесцеремонно начиная расстреливать их в спину, я понял, в чём дело – эти, так называемые потомки, использовали как щиты своих убитых товарищей, держа перед собой. Схватка рисковала затянуться, но услышав повторный визг девушки, мы рванулись вперёд, расстреливая гадов в упор и раскидывая их прикладами. Очереди с той стороны становились всё реже, а крик всё прерывестей. Зачистка продолжалась пару минут, перебив всех кого успели, остальные спаслись бегством с поля боя.
- Спасибо, - прохрипел спасённый мужик, и рухнул на правый бок, неловко подвернув под себя руку с автоматом, из левого лёгкого, с боку под рукой торчал кусок арматуры, острым краем выпирая из спины под правой лопаткой, порвав защитного цвета куртку. Мы с Серёгой стояли на месте, упырей поблизости больше не было. Я смотрел на стекленеющие глаза мужчины, на его подругу, беспрерывно рыдающую, не замечающую что давно сидит в луже крови своего спасителя, вся в ней перемазавшись. Она не останавливаясь, то гладила его лицо, то припадала к нему, то начинала трясти, пытаясь привести в чувство, то целовать в остывающие щёки, всё повторяя и повторяя: «Лёша, Лёшенька, не умирай, родненький…». Но Лёша уже не мог выполнить её просьбу.
Снайпер очень тихо подошёл к девушке, и без замаха ударил ей прикладом по затылку, как недавно Арсения. Она обмякла и повалилась сверху на труп. Я невольно поморщился, но ничего не сказал - возиться сейчас с девушкой было бы несвоевременно. Я подхватил её на руки, а Серёга взвалил на себя мужика, заляпав себя кровью. Зайдя в ближайший подъезд и поднявшись на третий этаж, стали долбить в дверь, где горел свет, дополняя свои действия окриком, что мы свои, отпирай срочно. Дверь открыла не молодая уже женщина, в домашнем жёлтеньком халате в ромашках, увидев наши ноши, ахнула и посторонилась. Серёга кивнул на труп: «Ему уже не поможешь, а вот ей займись, чтобы с ума не сошла когда очнётся». Женщина кивнула, сказав только: «Девушку в комнату, а его… ну на балкон что ли положите». В этот момент наконец-то взвыла сирена.
Вскоре мы снова оказались на улице. На душе была липкая пакость и неимоверная ярость, требующая немедленного выплеска. Поудобней перехватив оружие мы побежали на звуки выстрелов. На «центральной площади», между четвёркой кирпичных пятиэтажек жалась толпа упырей, удерживаемая кольцом из вооружённых людей, постреливая одиночными и уплотняя упыриные ряды. Вдруг с крыши одной из зданий послышался крик: «А теперь, народ, разойдись!». Там стоял огромный детина, держа на плече ракетомёт, метя в самую гущу врагов. Люди одновременно метнулись в разные стороны, останавливая свинцовым дождём устремившихся следом упырей. Раздался врыв и кровавые ошмётки фонтаном разлетелись в разные стороны. На мессе взрыва осталась небольшая воронка.
Люди быстро добили уцелевших упырей и собрались вместе, молча глядя друг на друга - прислушивались – не идёт ли где-нибудь ещё бой. Но вокруг стояла тишина. Непривычная мёртвая тишина, осенней сыростью ночи забивающая уши. В воздухе повис запах горелой шерсти и мяса. В небе ползли низкие чёрные тучи, то скрывая, то обнажая молодой месяц, вот уже несколько лет отливающий фиолетовым. Все мы давно живем под фиолетовым небом. И видим фиолетовые звёзды, ходя по трупам незваных и опасных гостей.
На дереве вдруг зашуршала какая-то небольшая тень и, выпрыгнув с кроны, плавно полетела в нашем направлении. Серёга молниеносно вскинул руку и сделал один выстрел, после которого тень камнем упала на землю, издав сдавленный вскрик.
- Ворон, - негромко сказал кто-то, подойдя, - просто ворон.
- Не просто, - сказал я, рассматривая труп птицы, - клюв больше и… зазубренный. Идеальный инструмент для разделки трупа.
***
Утром состоялись похороны погибших – 10 человек. Четверо стоявших в дозоре, остальные, кто погиб уже на улицах. Удача, что так легко отделались, я предполагал жертв будет больше. Нас становится слишком мало – слишком часто погибаем . Вон, хорошо виднеются пара свежих насыпей, месяц назад только похоронили охотников.
Я посмотрел по сторонам. Хмурое утро, солнце нехотя выползает на небосвод. Моросит холодный мелкий дождик, не оседая до конца, а оставаясь взвесью висеть над землёй. Над кладбищем разносится плач вдов и сирот, причитания. Разливается свинцовой тяжестью мужское молчание и решительная ярость.
Через час мы все собрались на центральной площади, где вчера добивали нелюдей. Трупы уже успели собрать и отвезти далеко за черту посёлка, где просто свалили в овраг, но кровавые пятна ещё долго будут напоминать жителям, о случившейся трагедии.
- Я думаю, что всем понятно, что так мы это всё не оставим? – Степан Фёдорович был хмур и серьёзен. Никто не проронил ни слова, царило понятное единодушие. – Они приходят с севера, и каждый раз, как самоубийцы кидаются на автоматы. Но на этот раз они спланировано, бесшумно вырезали дозорных, непонятно как, незаметно подкравшись к ним, а потом попытались застать всех нас врасплох, незаметно напав на все дома разом. Но благо это смогли пресечь. Я считаю, что пора заняться геноцидом. Кто считает, что пора их стереть с лица земли, прошу явиться сюда же во всеоружии и готовыми к дальнему походу, - он обвёл нас пристальным взглядом и добавил, - инженеры и техники остаются здесь. – В наших рядах возмущённо загалдели, и нашему главному пришлось повысить голос.- Тихо! Нужно, чтобы кто-то остался здесь на защиту, заодно и сохраним нашу интеллигенцию, - последнее слово он сказал с лёгко усмешкой, но резко добавил, - Я так сказал!
Степану Фёдоровичу верили и доверяли. Пока он ни разу не заставил в себе усомниться, поэтому немногим позже условленного времени встречи, все кто мог покинуть город, его покинули. Вооружённый и озлобленный отряд из тридцати мужчин двинулся на север.
Часть отряда шла по дороге, таща небольшую телегу с комплектом патронов, гранат, бронёй и прочими полезными вещами – упырей решили вывести под корень, остальные распределились кольцом вокруг, на расстоянии 50 метров, следя, чтобы никто не покусился на добро и заодно, чтобы не было внезапных нападений.
Небо опускалось всё ниже, воздух становился более влажным, а лес, через который шла старая дорога, мощенная бетонными плитами, уже давно занесёнными грязью и землёй, становился всё более диким и мрачным. Удивительно было то, что чем дальше мы отходили от дома, тем больше появлялось незнакомых растений или знакомых, но настолько изменившихся, что узнать их можно было, только делая поправку на размеры и фантазию матери-природы.
Чаща вскоре стала и вовсе непроходимой, поэтому отряд вновь собрался вместе, осторожно двигаясь через чужие нам земли. К вечеру забрались уже столь далеко, что становилось не по себе. В воздухе висел непривычный сладковатый запах, а ветер доносил зазывания незнакомых животных и крики незнакомых птиц, если это были птицы. Люди заметно нервничали. На глинистой почве были видны следы лап, в том числе и упыриных, то и дело выбегающих из леса и вклинивающихся в общую чехарду.
Решили сделать привал, послав в разведку меня и Серёгу. Молчаливыми тенями мы быстро двинулись по краю дороги, втаптывая в почву жёсткую жёлтую траву. Судя по карте, впереди должны были начинаться холмы и участки открытых пространств. Последних, правда не наблюдалось совсем, но лес всё же немного поредел и помолодел. Вскоре нам пришлось перейти на крадущийся шаг и углубиться в лес, потому, что впереди послышались голоса и отблески костров.
Внимательно осматриваясь, мы прокрались по густому кустарнику, на самую вершину ближайшего холма и стали разглядывать поселение. Оно было весьма большим, существ на первый взгляд насчитывалось больше сотни. Они жили в своего рода шалашах и лачугах, вокруг общего костра, эдакой общиной, сложенного между холмами. В самом большом – дальнем от нас, была вырыта землянка, видимо принадлежащая вожаку… хм, племени что ли? - на стенах землянки у входа виднелись шкуры животных и всякие висящие штуки. «Как древние люди» - прокомментировал практически неслышимым шёпотом снайпер, отрывая от глаз бинокль. Мы проползли немного в сторону, под защиту наиболее густой поросли кустов и стали прикидывать как лучше всего напасть на посёлок, чтобы ни один упырь не ушёл. Все они виделись нам как на ладони, и не просто нечистью, а сворой чумных крыс, несущих заразу, которых надо вывести во чтобы то не стало, иначе - смерть. Перед внутренним взором проплывали свежие могилы и кресты. Сырой туман, бездомным щенком, крутящийся у сидящей на холодной земле женщины и маленькой, пятилетней девочки, с пустыми глазами, стоящей рядом и монотонно повторяющей: «Папа… папа… папа…»
Не смотря на всю нашу ненависть, упыриная жизнь шла своим чередом: на малых кострах готовили еду, кто-то куда-то переходил, кто-то в чём-то рылся. Около землянки сидел пяток старейшин и ожесточённо о чём-то спорили, видимо о том, почему их очередной «карательный отряд» не вернулся, что делать дальше, и кто виноват? А с другой стороны костра бегали маленькие упырята, похожие друг на друга, как капли воды. Я невольно сравнил их с людскими детьми и внутренне содрогнулся. Думал сначала что-нибудь сказать по этому поводу, как вдруг сбоку от нас послышался треск кустов, шаги и голоса. Я глянул на напарника, в его глазах явно читалось: «Приплыли… мать их…», а в том, с какой уверенностью и хладнокровием он доставал пистолет с глушителем, читалось, что сейчас приплывут и они.
Мы аккуратно развернулись не вставая, готовые сорваться с места и с боем прорываться назад, уверенные, что выдали себя как-то и идут по нашу душу. Но ситуация повернулась к нам непредвиденной частью, хотя ещё не известно, что было бы лучше. К нам в гости, в прочим не заметив, завалилась парочка упырей, судя по внешнему виду: один крупный, помохнатей – самец и второй более тщедушный, хрупкий с явно выпирающей, покрытой короткой шёрстью грудью – видимо самка. Мы затихли, прикинувшись кочками, держа оружие наготове. Но этим двоим, явно было не до нас. Они о чём-то усердно беседовали, при этом упырь-самец держал упыриху за… руку, будем называть переднюю конечность так и разливался соловьём, впрочем что он там говорил разобрать было невозможно. Говорили они на удивительно певучим и приятным для слуха языке, в котором практически не было гортанных звуков. По мягкости разве что с финским можно было сравнить. При этом для общения с нами они выбрали русский-матерный, в наигрубейшей форме. Даже обидно как-то. Хотя если вспомнить, кем они нас считают – то не удивительно.
Нам оставалось только лежать, так как все другие пути к отступлению были отрезаны: слева, справа – кусты, что незамеченным не проползёшь, а за пятками – посёлок, где нас тольк ои ждут с распростёртыми объятиями. Поэтому пришлось с интересом естествоиспытателей наблюдать видимо за брачными играми упырей, прикидывая, что делать дальше. А пока мы прикидывали, говорливый самец, кажется, всё-таки добился своего и завалил подругу в сухую траву, в каких-то паре метре от нас. Я сглотнул, внутри что-то неприятно сжалось, подступая к горлу рвотными позывами, глянул на своего напарника и чуть не заржал: у снайпера, известного своей сдержанностью было неимоверно обескураженное вытянувшееся от удивления и неожиданности лицо, с ярко написанной брезгливостью. Он тупо пялился на эту сцену, хлопая глазами. Вот уж свидетелями чего мы не рассчитывали стать, так это процесса размножения тех, кого хотели придать геноциду. Я повернулся обратно, невольно улыбаясь до ушей и как-то временно даже забыл о нашем горе - настроение невольно улучшилось. Более бредовой ситуации сложно было представить. Вследствие наблюдений за жизнью нечисти, нами было выявлено, что физиология упырей не слишком отличалась от людской. Так что в ЭТОМ плане, ничего нового для себя мы почерпнуть не смогли.
Через некоторое время, Серёга еле заметно пошевелился, прицеливаясь. Стал ожидать подходящего момента, но перед тем как нажать на курок всё же глянул на меня. Я решительно покачал головой - не надо, после чего был вознаграждён вопросительно поднятой бровью и сердитым взглядом - чего ты такой добрый сегодня? Видимо припекло ему уже смотреть эту порнографию, а среди извращенцев он вроде бы не числился. Но я повторно покачал головой, ободряюще подмигнув - верь мне. Напарник пожал плечами и опустил ствол и хладнокровие олицетворяя крокодила вновь уставился на парочку. Конец оказался не за горами, твари поочерёдно позовывали сладострастно и улеглись на землю, явно довольные обстоятельствами, не подозревая, что в этот момент Серёга вновь выказал желание их пристрелить, но я и на этот его остановил, и оказалось не зря. Упыри немного повалялись, потом поднялись и неторопливо покинули место нашей дислокации. Наконец переведя дух, мы решили последовать их примеру и поползли прочь, считая, что всю полезную информацию о месте обитания упырей мы собрали.
На обратном пути никого не встретился, похоже у них даже дозорных не было, но предосторожностями мы всё же не пренебрегали, из-за чего добрались до своих товарищей уже в полной темноте. Кратко пересказав наше в вышей степени поучительное путешествие (даже Серёга присоединился к отчёту – как его задело, однако), мы начертили план, и прикинули с командиром кто как будет действовать. Потом было распределение ролей и разбор оружия. Пока мы со снайпером отсутствовали, мужики слегка приуныли, шорохи и непонятные звуки недоброжелательного леса, давили на психику, но теперь, когда мы все стали дружно обрастать оружием и бронёй, к ним возвращалась былая уверенность в себе и решимость. Через полчаса все были готов. Мы двинулись в сторону вражеского поселения.
Когда стали слышны голоса и странные, но на удивление приятные песни (может и правда потомки эльфов?), мы стали рассредоточиваться по боевому порядку, окружая упырей. Пока кольцо замыкалось, бойцы натыкались на парочки и отдельные особи, с которыми расправлялись безжалостно и бесшумно. В конце концов, все доложили по рациям, что заняли свои места, и командир, дав пару минут на проверку снаряжения, пустил в воздух красная сигнальную ракету – сигнал к атаке. Мгновением позже из кустов послышался стрёкот автоматов. Следом раздалось два взрыва – кто-то метнул гранаты в особо большие скопления упырей. В стане врага началась паника. Все вскочили с мест, не зная куда бежать – ото всюду вёлся огонь. Какой-то огромный упырь выбрался из шалаша и побежал в мою сторону. Я поднялся с земли и глянул в глаза существу, родичи которого убили моих товарищей, усмехнулся, после чего тот скошенный короткой автоматной очередью, кубарем повалился наземь.
Поднялись и остальные бойцы. Справа от меня в десятке метров стоял Михалыч, поливающий свинцом всё движущееся, слева – Серёга, одиночными выстрелами отсчитывающий смерть. Потом насколько я мог судить по неторопливым приготовлениям, был Арсений. Он неторопливо распаковывал свой объёмистый рюкзак, дожидаясь, пока мы сгоним всех упырей поближе к центру в плотную толпу. Для начала он достал пару бутылок с зажигательной смесью, посмотрел внимательно, у кого дела идут хуже и метнул их далеко к левому и правому краю, с нашей стороны всё было путём – твари пытались уходить дальше на север. Сжав кольцо немного, Арсений достал гранаты и точно метнул одну в землянку, выбежавший секундой ранее вожак полетел мордой в костёр, раздираемый на части ударной волной. Холм осел, остепенился и на него с другой стороны тут же вбежало 2 бойца, выкашивая всех, кто думал убежать через эту сторону. Через 10 минут ожесточенного отстрела, всё было кончено.
Люди ходили по разгромленному поселению и добивали тех, кто ещё был жив. Потом Разбились на группы и кольцом разошлись в разные стороны от места зачистки, в поисках оставшихся упырей.
- Ну что, Василий Георгиевич, так им гадам и надо, - прокомментировал Михалыч, хмурый и решительный как медведь. Мы пошли с ним дальше на север, высвечивая фонарями кусты и отстреливая каждую подозрительную тень. Таким образом четырьмя упырями стало меньше. Вскоре мы набрели ещё на один небольшой холмик с землянкой, из которой доносился непонятный шум. Мы переглянулись, взяли оружие наизготовку и подкрались ко входу. Вдруг оттуда послышался крик. Высокий и пронзительный. Михалыч глянул на меня, я в ответ пожал плечами. Крик стих, но вновь повторился спустя некоторое время, чуть ли не сильней предыдущего. И мы переступили порог землянки. Стены были плотно утрамбованные, с развешанными шкурами, под потолком болтались какие-то травки и пучки растений. Пройдя метров пять и, завернув за угол, нам предстало необычное зрелище. На небольшом пяточке, застеленном соломой лежала брюхатая упыриха в раскорячку и истошно орала, так что уши закладывало. Мы неуверенно остановились. На полу была изрядная лужа крови.
- Рожает… - с непонятно интонацией сказал Михалыч, прикладывая АК к плечу, когда крик на время стих. Но в момент, когда он прицелился и был готов выстрелить, роженица с непонятной тоской и ясностью посмотрела на него. Рука мужчины дрогнула и опустилась, а вновь раздался крик. Я взял напарника за локоть, развернул и повёл к выходу из землянки. Чувства у меня были смешанные, под прикрытыми веками виделся этот жалостливый взгляд, полный печали и жажды жизни. Там, за нашими спинами, сейчас появлялся на свет ребёнок. Нет. Не ребёнок, это понятие человеческое и относится к людям. Там вылезал на свет маленький упырёнок. По спине пробежали мурашки и видения сменились взглядом той маленькой девочкой, что вчерашней ночью лишилась отца, а ещё торчащий кусок арматуры из спины человека, отчаянно защищавшего не только свою жизнь, но и жизнь подруги от толпы убийц. Я вздохнув украдкой, снял с пояса гранату, толкнув задумавшегося Михалычав спину, чтобы не задерживался. Постоял с полминуты, ожидая, пока друг не отойдёт на необходимое расстояние, и чуть размахнувшись, кинул смертоносный предмет назад, в тупик. Я успел выбежать, сбить с ног товарища, за секунду до того как крик сзади вдруг резко оборвался на высокой ноте. Послышен тоненький, писклявый плач. Секундой позже раздался грохот и ещё один холм с шипением осыпался внутрь себя.
- Ничем мы не лучше них, - тихо сказал Михалы, поднимаясь и стараясь не смотреть на холм, ставший могильным курганом.
- Лучше, - холодно сказал я, - мы лучше умеем бороться за свою жизнь, - и развернувшись пошёл дальше, держа автомат наготове.
Вскоре нам навстречу выбежал пяток упырей, видимо ожидавших где-то неподалёку свою родственницу.
- Родня? Будут и вам похороны, - отозвался я на отборный мат, сопровождаемый групповую атаку оставшихся в живых. Я же двумя очередями пресек чужие жизни, чужих существ на нашей земле. Тела, подрубленными деревами повалились на землю. Достав из поясной кобуры пистолет, сделал ряд контрольных выстрелов.
Пройдя вперёд ещё с полкилометра, мы решили, что пора возвращаться. На обратном пути встретился ещё один недобитый упырь – какая-то старая самка. Она даже не пыталась на нас напасть, а просто стояла около дерева и затравленно озиралась по сторонам. С другой стороны тоже слышались выстрелы.
- И тебе будет место в раю… за каждого убитого нашего, - проговорил я, вскидывая автомат и делая выстрел в голову. Упыриха дёрнулась всем телом и соскользнула вниз. Полголовы разворотило, а на стволе сосны остался кроваво-багровый сгусток.
- Страшный ты человек, Вася, - проговорил Михалыч, отворачиваясь от убитой.
- Знаешь, не люблю этой фразы, но она как нельзя лучше сюда вписывается, - перезаряжая автомат, сказал я, - Это не я такой, это жизнь такая.
Вокруг было тихо, только редко ещё слышались где-то вдалеке одинокие автоматные очереди. А в безоблачном небе, бесстыже ярко горели огромные звёзды. Я запрокинул голову и глубоко вдохнул полной грудью, вливая в лёгкие чистый пряный воздух, замешанный на сырой листве и запахе неизвестных мне жёлтых цветов.
- Ну сам посуди, разве была бы эта бойня, если бы они на нас не напали? - спросил я, опуская голову и неторопливо идя обратно. – Мы же по сути люди мирные, и могли бы спокойно вместе ужиться. Собственно так оно и было. Не звери же. Живут и живут. Не трогают нас – не трогаем и мы. Что не так-то?
- Ты прав, конечно, но знаешь… как-то не по-людски всё это. – Упрямо проворчал Михалыч. Я на это только усмехнулся. Напоминать ему не хотелось, но и оставлять товарища в таком подавленном состоянии нельзя было.
- А то что они делают – это по-людски?! Извини, ты же сам закидывал наших павших землёй. Ты сам утешал вдов. А малышку ту помнишь? И наше с тобой личное счастье, что никого из погибших мы не знали лично. А теперь подумай, что сейчас там на кладбище мог лежать я. И думаю ты бы по-другому смотрел на мир. Почему если они не жалеют нас, мы должны жалеть их? – Я распалялся всё сильнее, а Михалыч упорно молчал, понимая, что я прав, но и отступать от своих слов он не хотел. Упёртый мужик. Потом мы прошли мимо памятного нам холма, и он совсем сник, да и мне признаться расхотелось вести дебаты.
Вернулись к главному костру, который уже потихонечку догорал. В красноватых отблесках углей груды трупов валяющихся то тут, то там, смотрелись более чем зловещее и, собравшись, мы решили поскорее убраться с места кровавых событий.
Уходили молча, хотя бояться вроде бы было уже нечего. Всех тяготил тот факт, что это всё было не по-человечески. И признаться, этот факт злил меня всё больше и больше. Как будто, они все не знали, на что идут. То один, то другой временами оглядывался назад и я представляю, что ему мерещилась призраком собственная кровожадность, а ладони наверное жгла несуществующая кровь беззащитно убитых. Как будто они нас жалели. Мы всего лишь искоренили одну из множества опасностей, которые теперь подстерегают нас в родном краю.
«Страшный ты человек, Вася» - промелькнуло у меня в голове, и я усмехнулся, вовсе я не страшный, просто очень гибок психикой и жёстко отвечаю перед собой в сложившейся ситуации. Не знаю как остальные, но я терпел этих тварей до последнего, то есть до первого убитого. Пока они нападали на нас, и это обходилось бескровно с нашей стороны – терпел, хотя чувствовал что это ненадолго и не правильно. Теперь смерть отца той маленькой девочки на моей совести – потому что я ничего не сделал, чтобы это предотвратить. И нечего пенять на командира. Каждый должен думать и за себя и за товарища, а не только он. Но с первой же жертвой, я сделал для себя зарубку – хватит, стоп, если эти нелюди не понимают по-хорошему, значит, их не должно быть тут. И точка.
***
Ночевать в лесу никто не захотел, да это и не удивительно, поэтому, не останавливаясь, двинули в обратном направлении. Ночь была тихой и глубокой. И только полоска неба, над головой в дремучем лесу, кое-как освещала дорогу. Фонари в руках вырывали куски пространства, но это не столь спасало, сколь больше нагнетало жути. Тёмные, чуть влажные стволы деревьев, поблескивали на свету бурыми пятнами, а за ними виднелась только непонятная муть из хитросплетений веток кустарников, уже давно облетевших. На улице стоял октябрь.
Добрались к посёлку уже утром. Не смотря на ранний час, встретил нас чуть ли не все. Подруги и жёны бросились нам на шеи, радостные, что все вернулись целыми и здоровыми. Моя Катя, обняла меня, уткнулась лицом в шею, я привычно улыбнулся, прижал к себе правой рукой, левой погладил по длинной русой косе. Чисто русская красота, очень милая девушка, без которой я не мог представить собственной жизни, но что-то внутри меня отдалось глухой болью, когда она взглянула мне в глаза, а я вспомнил глаза той упырихи, которую присудил к быстрой смерти через взрыв гранаты. Хотя считаю, что это было самое гуманное, что я мог сделать для неё. Если уж выводить врагов, то всех и полностью, в противном случае вскоре появится целое поколение мстителей, более неутомимых в своих стремлениях нас убить, чем все предыдущие вместе взятые.
- Как хорошо, что ты вернулся! Я люблю тебя… – тонкий, певучий голосок около моего уха.
- А я тебя – хрипло отвечаю я, привычно. Хм, привычно… привычка – это плохо.
Через пару дней всё утряслось, кому нужно было – тот залил свои душевные переживания, кто-то ушёл с головой в домашние заботы, а наш отряд привычно патрулировал невидимые границы, но в, то время, да и в течение следующей недели было тихо, настолько, что даже уходящие по дорогам и лесам разведчики, не приносили тревожных вестей. В общем-то, у нас так бывает часто. То затишье, то полный разгром, что бойцов не хватает и малолетней шпане приходится брать оружие в руки. Благо она у нас боевая. Хотя все мы такими были.
Закрыт
FIXPUNK
Дмитрий Лузин FIXPUNK написал 8 августа 2009 в 21:28
Просто замечательно! Жду продолжения! ;)
0
Ссылка | 1 отв.
Tartuf
Тартюф Сусанин Tartuf написал 8 августа 2009 в 21:30
спасибо, уже работаю над 2-ой главой)
Только жители сайта могут оставлять комментарии.