Может быть для кого-то боян, но я вот впервые подробный репортаж о внутренностях этого памятника прочитал.



www.mos.ru/news/item/18305073



Тысяча тонн особой прочной стали, облицованной камнем, 25-тонная скульптурная группа, необычная трёхгранная форма, рекордные сроки строительства — это монумент Победы на Поклонной горе — самый высокий в России. Внутри он полый. Что прячется за каменной облицовкой и бронзовыми барельефами?
Застеклённая дверь прямо в заснеженном холме под монументом Победы закрыта, да и чтобы пройти к ней, придётся отодвинуть заграждение. Прохожие сюда не заглядывают, туристы фотографируют стелу и идут к Музею Великой Отечественной войны. А за этой дверью — целая станция, где специалисты ГБУ «Гормост» круглосуточно следят за состоянием монумента. Внутри тепло и много цветов даже сейчас, когда на улице зима. Весной и летом они теснятся и на полках, и на полу. Растения ухоженные, и когда узнаёшь, что работают здесь одни мужчины-инженеры, немного удивляешься. А потом, в коридорах, где только стены и трубы, свет искусственный, а воздух подаёт специальная система вентиляции, понимаешь: так они добавляют жизни этому почти глухому подземелью.


Сигнальные системы и кривая колебаний На стене коридора — схема монумента и инструкции, слева — диспетчерская. В каждой из четырёх дежурных смен два инженера. В небольшой комнате с аппаратурой для мониторинга они проводят целые сутки. На одном экране всё время меняются цифры: скорость ветра (средняя и в порывах) и его направление, температура. На другом кривая показывает колебания стелы, но пока ветер слабый и она почти не движется, кривая больше похожа на прямую. Когда скорость ветра превышает 17 метров в секунду, система подаёт звуковой сигнал. Это значит, что колебания могут быть сильными.
На другой экран выводится изображение с камер. Они показывают сам постамент и детали — дуло винтовки в основании стелы-штыка, венок в руках Ники, пухлые руки ангелов, трубящих победу. Видеосистема следит не только за состоянием памятника, но и за руферами, которые норовят забраться на монумент. Впрочем, зимой, когда холодно, их становится меньше.
На столах — журналы для учёта, в которых каждая смена записывает, что произошло, на что обратить внимание.
«Мы, конечно, здесь только за системой мониторинга не сидим. У нас запланирован постоянный визуальный осмотр, то есть надо подниматься, осматривать состояние металлоконструкций: элементов, узлов, соединений», — рассказывает главный специалист инженерно-производственной группы Салкарбек Шамканов.

Гаситель колебаний за спиной богини Стела — сооружение уникальное. И дело даже не в высоте, а в сложной форме. Архитекторы замыслили монумент в виде штыка, по форме близкого к штыку русской винтовки образца 1898 года. Необычная конструкция неустойчива. Макет даже пришлось продувать в аэродинамической трубе, чтобы выяснить, как памятник будет реагировать на ветер, и рассчитать нагрузки.
«Понимаете, сооружение имеет форму трёхгранную. И потом ещё скульптурная группа, Ника. Если бы просто труба — это во всех справочниках есть, какие коэффициенты, — можно рассчитать. А здесь от направления ветра зависит, как ведёт себя сооружение», — объясняет Шамканов.
«Ведёт себя» — вообще-то странная характеристика для громады из стали, камня и бронзы, но под сильным ветром стела и правда будто оживает и движется. Когда его скорость превышает 17–20 метров в секунду, колебания могут быть сильными. В 2000 году стела отклонилась на 90 сантиметров. Но это случай единичный. «В этом году, например, 45 сантиметров — максимальное отклонение», — рассказывает специалист. Голос у него спокойный, будничный, а всё равно закрадывается мысль: неужели огромная стела может отклониться так сильно?
Чтобы уменьшить колебания, на монументе установили специальные гасители первого и второго тона изгибных колебаний и гаситель крутильных колебаний. Основной гаситель изгибных колебаний первого тона — за плечами крылатой Ники. 10-тонная конструкция колеблется в противофазе сооружения и как бы мешает ему раскачиваться сильно.
«Это самый важный гаситель. Он гасит изгибные колебания первого тона. Они характеризуются максимальным отклонением. А есть ещё колебания второго тона, небольшие колебания: амплитуды маленькие, но частоты высокие», — говорит Салкарбек Шамканов.
Для обслуживания гасителей за спиной Ники, на высоте больше 100 метров, есть люк. Если выглянуть, можно увидеть Кутузовский проспект. Но туда не пускают: придётся подниматься по вертикальным лестницам, и нужно специальное разрешение для работы на высоте. Вместо этого предлагают прокатиться на подъёмнике.

Внимание! Подъём… открыт Коридор, несколько ступеней, небольшая площадка и наконец странный узкий проём в стене будто вход в отсек то ли подводной лодки, то ли космического корабля. Чтобы попасть на подъёмник, приходится почти протискиваться и наклоняться. Инженер не зря в каске: можно и ушибиться, хотя проём, выкрашенный в черно-жёлтые полосы, сложно не заметить.
Внутри полой стелы холодно, почти как на улице. Вверх уходят балки и лестница, везде электрические провода, по которым вниз, в диспетчерскую, поступает информация о гасителях, скорости и направлении ветра. Изнутри монумент освещён лампами, поэтому и видно, что он скреплён в единую конструкцию крупными болтами. Большую часть стелы снаружи покрывают барельефы, а здесь эти выпуклости складываются в затейливые узоры.
Шведский подъёмник с двумя площадками, одна над другой, рассчитан на 250 килограммов, но пускают на него всё равно только двоих — узковато. Салкарбек Шамканов просит держаться и из кабинки не высовываться: «Зазор маленький, как гильотина, может срезать вас».
Лифт уезжает, и Шамканов закрывает проход цепью с табличкой «Внимание! Подъём закрыт». Мера предосторожности нелишняя: шаг вниз — и упадёшь в яму.
Небольшая площадка подъёмника огорожена поручнями, но стен у неё нет, и ехать страшновато. Мелькают отметки белой краской: 8,5 метра, 11,5… 17,5… 26,5… Через каждые 12 метров есть площадка. Все они одинаковые, только сужаются кверху вместе со стелой. До самого верха лифт не едет, потому что подъёмник просто не протиснется. Дальше только по лестнице, как пожарные.
«Хорошая зарядка», — смеётся инженер дежурный смены Андрей Малыхин. Видно, что он привык подниматься по лестницам, перепрыгивать с балки на балку, крепить страховочный трос так, чтобы тот правильно натягивался. Бывать здесь приходится нередко. То нужно смазать деталь, то подкрасить что-нибудь, то лампочку заменить. А бывает, что ветер сильный, колебания большие, а гаситель на видео не двигается. Значит, что-то заклинило, и надо забираться наверх.
Сотрудники работают здесь с 1990-х годов. «Романтика тускнеет с годами», — говорит Андрей Малыхин. Но всё равно эта работа ему нравится куда больше, чем офисная.